"Зафер наме-и Вилайет-и Казан"

Булгарский ученый и поэт Шериф Хаджи Тархани

1550 год.

Для прозорливых с искренней, правдивой душой и достопочтимых с чистыми правдивыми мыслями неоспоримо, неопровержимо и очевидно то, что  Булгарский вилайет на седьмом климате из имеющихся семи. Относится к Луне, то есть под покровительством Луны. И, как отмечено в математических книгах, этот Булгарский вилайет, из-за чересчур близости к Северному  полюсу, в конце мая и начале апреля не имеет времени одного намаза из пяти, то есть намаза ясту. Потому что заря нисподобна зареву в присутствии двух имамов. Так же, как указано в книгах "Эл-Кенз", "Эл-Вафи" и "Эл­-Кафи", чуть раньше перед ее [зари] исчезновением в это указанное время настает время утреннего намаза, то есть истинного утра. По этой причине для этого народа намаз ясту необязателен.

И также столица Булгарского вилайета, прекрасный и благостный город - один из великих городов исламского мира - Казань есть явление времени и, находясь вдалеке от исламских вилайетов, границами соприкасается с госу­дарствами неверных.

Поговорка: "Не будь рядом с плохим".

Ей неоткуда ждать помощи и поддержки, кроме покровительства Господа  миров и помощи ангелов. В соответствии с необходимостью эпохи, в целях обеспечения богатства и благополучия страны, спокойствия и безопасности народа, для обеспечения мира правители прекрасного города Казани прикидывались друзьями, обменивались послами и государственными людьми.

Стих: «Спокойствие мира зиждется на понимании смысла этих двух слов:

 Быть верным с друзьями и притворно радушным с врагами».

Обладатель сабли и пера, источник благородства и щедрости, удостоен­ный милости Аллаха и прощенный им Абул-Гази Сафа-Гирей Бахадир-хан,  когда вторично стал правителем Казанского вилайета, из-за различия рели­гии с неверными в этом мире и пристанища в потустороннем мире, при­держиваясь указания Аяти Керима: " Хорошие непременно в раю, плохие же - в аду" (Коран, LXXXII, 14), "Воюй против всех многобожцев" (Коран, IX, 36), "И по пути Аллаха жизнью, богатством будут воевать" (Коран, IX, 20),  внимая словам Пророка: "В войне из двух прекрасных вещей будет одно ­или победа и трофей, или же смерть за веру и рай" и смысла этого хадиса, душой доволен.

Бейт: «Семье борцов за веру в мире одно прекрасное есть,

 Победит - трофеи, если же погибнет, рай есть».

И повеселел от смысла слов Мухаммеда-избранника: "Кто пустит одну стрелу на пути Аллаха, будет считаться достигшим цели, будет наравне в благости и тот, кто дал ему стрелу".

Кыйтга: "Кто пустит стрелу в многобожцев за веру,

На пути Всевышнего освобождению раба равноценно.

Каждый, кто с надеждой о священной войне пустит стрелу,

Иль саблей взмахнет, в благости один к другому

равноценен".

И также размышлял над смыслом хадиса Пророка: «Выжидание врага в течение дня и ночи на передовой полезнее месячного поста».

Кыйтга: "Привязать коня и днем, и ночью с надеждой о газавате

Лучше месячного поста и вечернего намаза.

Если будет пропитание и воздаяние, это то, что поставится в могилу,

Если не будет, станет местом укрытия от мятежа Дежжала".

Ожидая прекрасную награду и множества благодеяний от Аллаха Все­вышнего, заложив основы здания вражды и разрезав нить дружбы между  ними, открыв ворота противоречий и заперев ворота связей, говоря: «Если не отомщу угнетателям, сам стану угнетателем», оседлав коней священной войны и распространив исламскую веру, пристегнул к поясу блестящую, убивающую неверных благословенную саблю.

Стих: «Каждая птица из богатств моря его сабли

В день сраженья поймает сто крокодилов».

Взяв в руки бразды выражения: "Боритесь своими имуществами и душа­ми на пути Аллаха" (Коран, IX, 41) и сунув ноги в стремя храбрости и жела­ния, и обнадежившись надеждой степени "усердствующим Аллах дал пре­имущество перед сидящими" (Коран, IY, 95), получил различные радости и тысячу одно благородство и спокойствие от благостного содержания аята: "И никак не считай тех, которые убиты на пути Аллаха, мертвыми. Нет, жи­вые! Они у своего Господа получат удел" (Коран, III, 169). На ниве "Ты да­руешь власть, кому пожелаешь, и отнимешь власть, от кого пожелаешь" (Коран, III, 26) возвысив знание Аяти-и Керима тем, что "ведь Аллах под­крепляет Своей помощью, кого пожелает" (Коран, III, 13), говоря: "Сколько небольших отрядов победило отряд многочисленный с доизволения Аллаха!" (Коран, II, 249), взяв счастливых воинов Ислама, так как приверженцы пло­хой религии и с извращенными понятиями есть нечестивцы - "Эти в явном заблуждении" (Коран, ХХХ1Х, 22) - пойдя к ним, их убив, уничтожив, при­водили бесчисленных пленных и несметные богатства.

Так прошло много времени. Случайно высказывание глашатая судьбы:  "Где бы вы ни были, захватит вас смерть, если бы вы были даже в воздвиг­нутых башнях" (Коран, IY, 78) дошли до благословенных ушей ханского вы­сочества, да услышал то, что "Скажи: смерть, от которой вы убегаете, - она встретит вас обязательно" (Коран, LXI1, 8), хан тотчас, вручив свою жизнь в руки судьбы, ожидая от Всевышнего милосердия и прощения, говоря: "Поистине, мы принадлежим Аллаху, и к нему мы возвращаемся!" (Коран,  II, 156), вникая в слова аята: "Когда придет их придел, что они не замедлят ни на час и не ускорят" (Коран, YII, 34), отрекшись от существования и же­лания надежды достижения оживления, на застолье "всякий, кто на ней, ис­чезнет" (Коран, III; 185) вылил из рук виночерпия - "Напоил их Господь"  (Коран, ЕУI, 21) напиток - "Всякая душа вкусит смерть" (Коран, LY, 26), переселяясь из дома высокомерия в дворец радости: "Это - установление ве­ликого, мудрого!" (Коран, YI, 96).

Газель: «Ах, жаль! Душа, что в теле, от смерти задрожит,

Разлука с душой есть горе, молвя, тело задрожит.

Смерть эта окутала душу горестью и тревогой,

От страха смерти источник вод бессмертия задрожит.

От удара смерти на земле средь людей

Звезды и солнце светящее на небе задрожат.

То, почернев лицом, то покраснев, пожелтев,

То становясь невидимым, даже яркая луна задрожит.

Отдав богатства, собрав войско, смерть нельзя обмануть,

Оттого и представив это, хан или султан задрожит.

Из-за нежданного появления на душе смерти страха

Затрясется земля, множество гор и полей задрожит.

Эй, Шерифи, до смертного часа надо вести подготовку,

 Не то, что за польза от того, говоря, «то там, то здесь задрожит».

Неверные, довольствуясь событиями судьбы и радуясь происходящему в этом подлом мире, он неверный да чванливый и задравший нос, и он мно­гобожец и пораженец эпохи, и смутьян золотом порожденного мира, один из двух чертей, предводитель окаянного войска, безбожник Иван, со своим видом фараона и Немрута, желая сам встать во главе, собрал солидное, многочисленное войско и мерзких воинов, приблизительно с 800-тысячным войском с пушками и ружьями, но говорят: "А те, которые нарушают завет с Аллахом после обещания верности, и разрезают то, чем повелел Аллах, и сеют смуту на земле, на самом деле они приносящие вред" (Коран, XII, 25). Придя, окружив великий город Казань, организовали осаду.

Вражеское войско было многочисленным, как полчища муравьев и племя Яджужа, а не людей.

Газель: «Диво! Место увеселенья в мире этот город Казань,

В мире нет больше такого города, дающего кров.

В мире нет нигде такого цветущего города, как Казань,

В Казани еду-питье найдут всегда, таков он город Вселенной!

От пращура-хана осталась нам наша власть,

Это место - на земле есть всегда ханский город,

место ханского сына.

Продав свою землю и дом, не оплатит отцовский налог,

Почему же здесь этот злодей, это не город Ивана!

Шерифи, не покидай ее, коль веришь в газават,

Пусть скажут с этого дня, это он хозяин Казани».

На одних воротах крепости, собрав молодежь, стоял опора этого госу­дарства и указатель пути этим людям, сын покойного Полат-бика Мамай-­бик с Нургали-мирзой - да возвысится их значимость, - опытный в военных делах, победивший храбрецов, уничтожавший таких, как Дара и Искандер.

Стих: «Водрузив на головы венец превосходства,

Воины стоят рядами бок о бок.

Каждый из них на поле как лев

­Всегда убьет врага саблей».

А у Ханских ворот - преданный друг поля отваги, лев искусства храбрости Козыджак-улан - да увеличит Аллах могущество его.

Стих: «Каждый во время битвы с врагом,

Ощутит в себе веру в саблю ислама.

Это же всего раз в жизни человека:

«Муж мужей есть Али, самый острый из сабель есть Зульфикар».

Он, мастер своего дела, взял к себе молодежь и истинных храбрецов.

А на других воротах крепости - глава группы отважных, Искандер поля храбрости Ак Мухаммед-улан - да продлится жизнь его.

Бейт: «На встрече - Искандер, на битве он - Рустем,

Пусть не укоротится и тень его на этой земле».

Стих: «Эй, синий колокольчик на шее его коня ­

Звон колокольчика схож иногда с солнцем.

Каждый, коль пустит стрелу в мир воинов неверных,

Пусть не скажут, что это стрела, а скажут – ружье».

А на других воротах крепости - внук Кутби-ль-актаба Сейид Ата из рода господа Пророка, сын покойного Сейида, Кул Мухаммед Сейид - да про­должится его добродетельность, - став во главе дервишеподобной молодежи и собрав подчиненных ему суфиев. Воодушевившись значением Аяти Кери­ма: "Скажи: Поистине, Господь вывел меня на прямой путь, как прямую ве­ру, в общину Ибрахима, ханифа" (Коран, YI, 161) и Аяти Шерифа: "Поистине, религия перед Аллахом - ислам" (Коран, III, 19), прибегнув к защите текке Пророка и Всевышнего, под предводительством духа Пророка Мухаммеда, прося помощи у духов всех пророков, духа отца своего, Сейид­-Ата - да освятит Аллах тайны его - выполнив то, что "в любом деле, не зная, что делать дальше, просите помощи у тех, которые в могиле" и, спросив по­мощи, оседлав коня священной войны, да приготовившись к сражению, бы­ли внимательны и готовы выйти навстречу неверным.

А на других воротах крепости - Барболсун Аталык, - который словно со знаменем Дара и такой же ловкий, как Искандер, образец Рустема и похо­жий на Бахрама.

Стих: «Пусть живет он в божественном мире,

И завоевания спутником его будут всегда.

Отвага будет, и недостатка нет,

Сегодня умрет за вас - и скорби нет».

Он был вместе с теми, кто у него служил.

А на других воротах крепости - городской бек, правитель Булгарского ви­лайета, "фаворит султанов, мощи перламутра и уважения жемчужина, упра­витель делами областей султана, завоеватель (ключник (?) - Ф.Х.) ханской казны, из рода эмиров" Байбарс-бик - да увеличится сила его, - умножая усердие отваги, проявляя храбрость (досл.: сердце храбрости), всегда гово­рил:

Кыйтга: «Я не тот, который повернувшись спиной уйдет с поля битвы,

Голова, что в крови и пыли, это есть моя голова.

Любой, начиная сраженье, играет со своей кровью,

Кто убежит в день битвы, играет всего войска кровью».

Некоторые известные храбрецы и счастливые богатыри - Нарихибик, Ай Килди-бик и Ак Матай-бик и хаджиев общество - да поможет им Аллах, ­устремившись в любое место, где атаковали нечестивые разрушители, не щадя себя оказав помощь, вступив в схватку с грешными неверными, унич­тожив их, сломав свои копья, удостаиваясь чести борцов за веру, были ува­жаемы.

Короче, два войска стояли один против другого для того, чтобы сразить­ся, бороться и воевать друг с другом.

Месневи: «Встали в ряд среди рядов,

Выстроили войско от рыб до луны.

Группами стоит войско в виде гор,

Словно волны морские.

С ног до головы в кольчугах Рустем и с копьем,

С ног до головы утонули в железе.

Повсюду видны воины-львы,

Со своими стрелами и луками».

По слухам, и что было установлено, доказано и подтверждено, в войске неверных было 11 огнестрельных пушек. Перебежал и один хороший пуш­карь. Каждый снаряд этих пушек на казанских весах весил примерно 1 бат­ман (32 кг - Ф.Х.). Величиной с лошадиную кормушку. Внутри снаряда ­различные заклинания и множество разнообразных вещей, на что удивился бы и ум Аристотеля и значение "Аристо" было бы как "растерявшийся и ошалевший". Эти снаряды снаружи опоясаны железом, внутри кованой меди положены белая нефть и сера, соединены и укреплены малюсенькие ружья, приведенные в готовность положенной дробью из 4-5 свинцов, и ими стре­ляли темной ночью словно "как дождевая туча с неба. В ней - мрак, гром и молния" (Коран, II, 19). И искры в воздухе, что вылетали по ночам из ог­ненного снаряда, можно было бы сравнить с упавшими разом звездами и планетами.

Эти огромные снаряды по ночам падали везде во внутрь города и ни у

кого не было возможности подойти к ним и потушить их.

Бейт: "Правда, можно подойти к каждому огню и потушить ее водой,

Такой огонь же не потушишь даже водой».

Лишь некоторые отважные молодые и смелые храбрецы, памятуя, что "человек взлетит за счет своего усердия", словно саламандра бросались к этим огням, при помощи ангела Юдже и работы ума тушили этот дом так, что не оставляли ни следов, ни признаков.

Стих: "Воде, рыбе-огню саламандра нужна,

А для работы нужен храбрец.

Мужчина, коль усердие помощником будет ему,

То достигнет он желаемого в итоге».

Было еще 4-5 воздушных пушек. Каждое каменное ядро было наподобие куска горы. Каждый раз, когда эти пушки стреляли, эти каменные ядра, приводимые в движение при помощи выталкивающей силы, вылетев словно птица - "птица летит при помощи крыльев", - поднимались в воздух. "И ты увидишь, что горы, которые ты считал неподвижными, - вот они идут, как идет облако по деянию Аллаха» (Коран, ХХУ1I, 88). Показавшись в про­странстве неба, как точка в воздухе, то есть двигаясь в пустоте неба, после угасания выталкивающей силы, по естественной траектории оно падало вниз. Падало вниз мощнее сильного урагана, быстрее стрелы судьбы.

Стих: «При послании судьбой злого рока

Все ученые станут слепыми, немыми».

Куда только ни упадет, как в выражении "Он (Аллах) посылает молнии и поражает ими тех, кого пожелает" (Коран, XIII, 13), испортив землю, пова­лив, проходил через семь пластов земли.

Стих:  «Упал один камень вниз с небес,

Гора и земля издали рык львиный».

Бейт: "Словно свалились на землю, на голову рыбы,

Нельзя сказать, что это 1001 его свойство».

Нельзя было сосчитать ударявших вещей и ружей по крепости. Люди, испугавшись пушечных раскатов, идущих с небес и подавляющих другие звуки, не узнавали друг друга - "И увидишь ты людей пьяными, но они не пьяны. Но наказание Аллаха - сильно" (Коран, ХХI1,2). "И тот день будет занят своим страданием" (Коран, LXIX, 37). Мы были поражены, что Гос­подь Праведный и Всевышний тем ли оказал любезность рабу своему, что отдал этим жестоким неверующим и чванливым, зазнавшимся многобожцам подобный показ, это войско и воинов, эту внушительность и царствование!..

Стих:  "То, что от него другие удивились, - прощаю я Аллаха,

Ведь умом и знанием не постичь совершенств Аллаха».

Стих: «Господь мой, ты так великодушен, когда из хранилища вины

Огнепоклонники и христианин получали доли свои.

Господь мой, лишишь ли ты друзей своих

Дождя милосердий и благодеяний?»

Короче, два войска, утонув в железе, одинаково дрались и воевали один против другого.

Бейт: "Как железо прочно расстояние меж двух стен,

Точь-в-точь как улица незримого города - знай.

Два войска пришли в движение,

От этого развлечения мир стал сотрясаться.

От грохота и стонов Карная (?)

Дрожь пошла по рукам и ногам».

Так сраженье, словно хашир, продолжалось десять дней.

Мысра: «Это было такое сраженье - будто судный день,

Мир заполнился звуками кинжалов,

В городе Казани кровь текла рекой».

Помощь и милость Аллаха да будет хвалой и приветствием Пророку. По­мощь Аллаха, милость творца миров Всевышнего близки, и при помощи ангелов звуки Аяти Керима: "Поистине, где бы вы не были, Аллах сведущ в том, что вы делаете" (Коран, III, 160), удлинявший жизнь, дошли до ушей мусульман и возникло значение Аяти Керима: "Если Аллах поможет вам, больше никто вас не победит" (Коран, IX, 25). Нечестивцев с плохой религией и с извращенными понятиями так истребляли, что даже их следы и признаки были вырваны из страниц Времени. "И усечен был последний из тех людей, которые были неправедны. И хвала Аллаху, Господу миров!" (Коран, YI, 45). Грешные неверные, погибнут таким образом, на двух рав­нинах крепости лежали пищей для собак, куском для волков и гиен. Не бы­ло места, куда можно было бы ступить ногой.

Стих:  "Слоено навьючены на спину дрова, без стрижки

Головы людей лежали на этой широкой и открытой площади».

Короче, сражения, подобные этому, продолжались без перерыва в тече­ние 16 ночей. На 15-й день уничтожающий неверный в развеянном, ото­званном, выгнанном и разгромленном виде повернул обратно. "Хвала Алла­ху, помогающему рабу своему, ценящему войско свое и врага повергнувшего поражению".

Бейт: "Благополучие и судьба не от знания дела,

Это ничто без помощи Всевышнего».

Кыйтга: "Если вечный Аллах защитит кого-то от врагов,

Ему не нужны броня и высокая крепость.

Если не спасут, от этих вещей же пользы нет,

Если даже спасут, не срежешь и волоска Зульфикара».

Просьба и великодушие исследователей, надежда доброжелательности комментаторов есть то, если это "Зафер Наме" повсюду попадется на глаза этих благодушных, бедный (Шерифи), согласившись со своими недостатка­ми и виной, признает их. Горечь и погрешности от него самого и он почи­тает Праведного, для его защиты, грешного и возмущенного, пусть чисто­сердечно прочтут одну суру «Фатиха».

Это событие произошло в месяце мухаррем 957 года. Автор этого ценного писания и испачкавший эти белые листы самый бедный из рабов Шериф Хаджи Тархани.

Перевод с турецкого Ф. Хакимзянова

(Доктор филологических наук, профессор Анкарского университета)

В 1965 году З.Валиди в Турции в фондах библиотеки Зейтиногуллары ильчи Таушанлы, что относится к области Кутахья, в одном сборнике рукописей (N 2348) обнаружил интересное сочинение на листах 60а-646, озаглавленное "Зафер наме-и Вилайет-и Казан".

Данный документ впервые был опублико­ван З.Валиди, (см.: Z.V.Togan. Kazan Hanliginda Is1am Turk Kulturu // Is1am Turkleri Enstitusu Dergisi. 1965. C.III. S.3/4. 194-195).

Затем этот документ был опублико­ван турецким ученым А. Мелек Узйетгин.

И, наконец, с переводом Фарида  Хакимзянова "Зафер наме-и Вилайет-и Казан" был издан в журнале «Эхо веков» (Казань, май, 1995 г.)